Решением Совнаркома СССР на НКВД СССР было возложено формирование 15 стрелковых дивизий.
В приказе НКВД, подписанном наркомом Лаврентием Берия 29 июня 1941 года, говорилось:
1. Руководство формированием пятнадцати стрелковых дивизий возложить на генерал-лейтенанта И.И. Масленникова.
2. Создать при генерал-лейтенанте Масленникове оперативную группу в составе полковника Мирошниченко П.П., комбрига Шередега И.С., комбрига Шишкарева М.Н., подполковника Фролова С.И.
3. К формированию приступить немедленно и развернуть: 243-, 244-, 246-, 247-, 249-, 250-, 251-, 252-, 254-, 256-, 257-, 265-, 268-ю стрелковые дивизии.
4. На формирование указанных выше дивизий выделить из кадра войск НКВД по 1000 чел. рядового и младшего командного состава и по 500 человек командно-начальствующего состава на каждую дивизию. На остальной состав дать заявки в Генеральный штаб Красной Армии на призыв из запаса всех категорий военнослужащих.
5. Сосредоточение кадра, выделяемого из войск НКВД в нужные формирования, закончить к 17.7.41 г.
6. Генерал-лейтенанту Масленникову представить план формирования и материально-технического обеспечения, а также расстановку личного состава.Л. Берия Сборным пунктом для мобилизованных в 246-ю стрелковую дивизию жителей Абатского, Велижанского, Голышмановского, Казанского, Нижне-Тавдинского, Ново-Заимского, Ялуторовского и других районов, входивших тогда в Омскую область, был определен город Рыбинск Ярославской области в Московском военном округе.
В 246-ю стрелковую дивизию входили три стрелковых полка (908-й, 914-й, 915-й) трехбатальонного состава, 777-й артиллерийский полк, 415-й саперный батальон, 667-й батальон связи, 305-й и 524-й противотанковый и зенитно-артиллерийский дивизионы, 468-й автотракторный батальон, 265-й медсанбат, 245-я рота химзащиты, 284-я полевая хлебопекарня, дивизионно-артиллерийская ремонтная мастерская, 810-я полевая почтовая служба, 712-я полевая касса Госбанка.
К концу формирования дивизия насчитывала 11040 человек, в том числе: начсостава — 937, младшего начсостава — 1443, рядовых — 8660.
Командиром соединения назначили генерал-майора пограничных войск НКВД Ивана Ивановича Мельникова.
Все 15 дивизий были сведены в состав 29-й, 30-й, 31-й и 24-й армий. Командующими этих армий также стали генералы НКВД — И.И. Масленников, В.А. Хоменко, В.Н. Долматов, К.И. Ракутин. Эти армии и еще две — 28-я и 32-я — 14 июля 1941 года образовали Резервный фронт, который возглавил генерал- лейтенант И.А. Богданов, бывший начальник пограничных войск Белорусского округа.
20 июля 1941 года 246-я стрелковая дивизия была переброшена из Рыбинска в район Ржева, где заняла оборону по восточному берегу Волги.
Но в тот же день Сталин потребовал от командующего войсками Западного направления маршала С.К. Тимошенко: «... Вы до сих пор обычно подкидывали на помощь фронту по две, по три дивизии, и из этого пока что ничего существенного не получалось. Не пора ли отказаться от подобной тактики и начать создавать кулаки в семь-восемь дивизий с кавалерией на флангах. Избрать направление и заставить противника перестроить свои ряды по воле нашего командования. Вот, например, нельзя ли из трех дивизий Хоменко, трех дивизий орловских, одной танковой дивизии, которая уже дерется под Ярцево, и одной мотодивизии, добавить, может, еще две-три дивизии из Резервного фронта, прибавить сюда кавалерию и нацелить всю эту группу на район Смоленска... Я думаю, что пришло время перейти от крохоборства к действиям большими группами».
Тимошенко и начальник Генштаба генерал армии Г.К. Жуков согласились с наркомом обороны.
Однако привлекаемые к контрнаступлению дивизии, сформированные за две недели из не обученных военному делу колхозников, были не подготовлены к активным боевым действиям, не обстреляны и недополучили значительного количества вооружения.
Поэтому поспешные контрудары силами таких дивизий ни к каким успехам не привели, кроме гибели сотен тысяч воинов, сдачи их в плен, потери техники, оружия и территории.
5 августа 1941 года командование группы германских армий «Центр» сообщило о пленении в районе Смоленск-Рославль 348000 советских военнослужащих. Известие о потере Смоленска было опубликовано в сводке Информбюро только 13 августа.
Через четыре дня штаб Западного фронта доложил в Москву новому начальнику Генштаба маршалу Б.М. Шапошникову: «... 246 сд к 10.00 17.8. отправлено 11 эшелонов, выгружено 5, под погрузкой — 3».
Выгрузившиеся на станции Западная Двина полки 246-й стрелковой дивизии вступили в бой, «атаковав в 8.00 24.8 опорные пункты противника у западной окраины деревни Трубники и рощи, что южнее Трубники... Левый фланг дивизии, взаимодействуя с 243 сд, ведет бой за выс. 209,6, обходя ее с севера. В итоге боя части дивизии продвинулись на 0,5 км».
За пять дней штурма Андреевских высот потери дивизии составили более 3,5 тысячи убитыми и ранеными.
Ликвидировать Ильинскую группировку противника, угрожавшую Ржеву, войскам 29-й армии, в которую входила и 246-я стрелковая дивизия, не удалось.
28 августа немцы сильным ударом 3-й танковой группы генерала Гота в стык 22-й и 29-й армий прорвали советскую оборону, и части этих армий начали отход на левый берег Западной Двины.
В оперативной сводке штаба Западного фронта от 31 августа 1941 года отмечено: «29 армия основными силами отводится на вост. берег р. Зап. Двина... 246 сд двумя полками занимает межозерное дефиле по линии озер Песно, Улин, Глубокое. Один полк сосредоточен в п. Зап. Двина».
10 сентября Тимошенко издал директиву:
«1. Армиям фронта перейти к обороне на занимаемых рубежах. Прочно закопаться в землю. Создать надежные опорные пункты с широким применением заграждений...»
Сраженных кинжальным огнем немецких пулеметов бойцов и командиров 246-й стрелковой дивизии оставили непогребенными на скатах Андреевских высот, в болотистых низинах и в перелесках. В сумятице отступления, похожего на беспорядочное бегство, имена погибших в самоубийственных атаках не установили. В последующих окружениях все служебные документы этого соединения были сожжены или потеряны. Когда фронт откатился к Москве и Калинину, местные жители по команде немцев стащили полуистлевшие трупы наших земляков в воронки от разрывов мин и снарядов и присыпали землей. Их останки через 67 лет после тех боев находят тюменские поисковики из «Кречета» и хоронят в братской могиле у деревни Брод Западно-Двинского района Тверской области. Имена 370 из них неизвестны, но, зная характер формирования 246-й стрелковой дивизии, нет сомнений, что он — «преимущественно из колхозников» той части Омской области, которая сейчас называется Тюменской.
В «пропавшие без вести» тогда зачислили и тех, кто попал в плен, но выжил и после освобождения войсками наших союзников по антигитлеровской коалиции рассказал об обстоятельствах своего пленения в окружениях 41-го и 42-го годов.
Вырвавшиеся из окружения остатки 246-й стрелковой дивизии пополнили маршевыми ротами и использовали это соединение в зимнем наступлении войск Калининского фронта.
В ударную группировку, которой командовал генерал-полковник И.С. Конев, входили 39-я и 29-я армии, а также 11-й кавалерийский корпус. Укомплектованность входившей в 29-ю армию 246-й стрелковой дивизии составляла 5565 человек. Малочисленность соединения была хорошо известна немцам. В разведывательной сводке противника от 10 января отмечалось: «Несмотря на регулярное пополнение советских частей свежими силами, боеспособность их невелика, тем более боеспособность самого пополнения, состав которого... направляется на фронт подчас без всякой подготовки. За последнее время неоднократно замечается, что в плен попадают освобожденные досрочно заключенные. Это доказывает, что русские... стремятся при помощи людской массы, но без материальной части добиться решающих результатов. В силу больших потерь в материальной части русская артиллерия значительно ослабла...»
Но несмотря на эти проблемы Сталин в ночь на 11 января потребовал от Конева «в течение 11 и ни в коем случае не позднее 12 января овладеть Ржевом».
В директиве, подписанной Верховным Главнокомандующим, указывалось: «Ставка рекомендует максимально использовать для этой же цели имеющиеся в этом районе артиллерийские, минометные и авиационные силы и громить вовсю город Ржев, не останавливаясь перед серьезными разрушениями города».
Сталина явно не волновала судьба древнего города, его населения. Отношение вождя к своему народу в полной мере характеризует его более ранний приказ от 17 ноября 1941 года:
«1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 километров в глубину от переднего края и на 20-30 километров вправо и влево от дорог. Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами.
2. В каждом полку создавать команды охотников по 20-30 человек, каждая для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника... Выдающихся смельчаков за отважные действия по уничтожению населенных пунктов, в которых расположены немецкие войска, представлять к правительственной награде...»
Возможно, что такие действия создали трудности для оккупантов. Но сколько советских людей, как правило, женщин и детей, лишалось последнего прибежища?
... Для успеха зимнего наступления не считались с потерями и жертвами. 12 января 29-я армия генерал-майора В.И. Шведова, в состав которой, кроме 246-й, входили 220-я, 369-я, 252-я, 243-я и 174-я стрелковые дивизии, 143-й и 159-й танковые батальоны, два батальона гвардейских минометов и четыре артполка РГК, завершили в районе Оленина окружение семи немецких дивизий и вышли с севера на подступы ко Ржеву.
Но освободить город с ходу не удалось. «Действовать, — вспоминали участники тех боев, — приходилось в условиях многоснежной зимы. Враг хотя и отступал, но оказывал ожесточенное и упорное сопротивление на каждом рубеже... Встречал атакующие цепи ослабленных соединений сосредоточенным артиллерийско-минометным огнем. Цепи залегали в рыхлый глубокий снег и не вставали, пока вражеский огонь не прекращался. Следовал бросок на десяток-другой метров, затем снова громыхали орудия неприятеля, прижимая к земле бойцов... Атаки не получали развития... Снова и снова дивизии 39-й и 29-й армий поднимались в атаку со снежной целины, с опушки лесов, с окраин селений и каждый раз попадали под сосредоточенный артиллерийско-минометный огонь. И отходили».
Немцы очень быстро раскрыли нехитрые секреты советского наступательного искусства, изложив свои выводы в специальном бюллетене от 14 января 1942 года: «... Атаки русских проходят, как правило, по раз и навсегда данной схеме — большими людскими массами — и повторяются по несколько раз без всяких изменений. Наступающая пехота компактными группами покидает свои позиции и с большого расстояния устремляется в атаку с криком «Ура!»...
В большинстве случаев атаке предшествует разведка боем на широком фронте, которая после прорыва противника или просачивания в наше расположение переходит в решительное нападение с тыла и флангов. Артиллерийская подготовка атаки проводится редко...
Свои атаки русские начинают в сумерки или на рассвете. Пользуясь темнотой, туманом, вьюгой или дождливой погодой, русские занимают перед этим исходные позиции для атаки. Отбитые атаки повторяются снова, не щадя сил и ничего не меняя...
Таким образом, для отражения атак русских нужны крепкие нервы и сознание того, что наше прекрасное стрелковое оружие в состоянии противостоять массовому наступлению русских...»
Через десять дней войска 9-й немецкой армии, в командование которой вместо ушедшего в отставку генерала Штрауса вступил генерал Модель, нанесли контрудар западнее Ржева, деблокировали свои дивизии из котла в районе Оленина и отрезали 29-ю армию от главных сил Калининского фронта.
Соединения 29-й армии, окруженные западнее Ржева на небольшой территории размером 10 на 20 км, оказались в крайне тяжелом положении. Их численный состав был невелик: во всей армии к 24 января насчитывалось около 20 тысяч человек, и эти силы в результате ожесточенных боев уменьшились. Танки и автомашины почти не имели горючего. Боеприпасы иссякали...
Об ожесточенности сопротивления окруженных свидетельствует донесение группы армий «Центр» в штаб вермахта: «Высоты западнее станции Мончалово... удалось захватить только после жесточайших атак, поддержанных сильнейшим огнем артиллерии. Эти высоты противник оборонял с исключительным мужеством, используя хорошо развитую и отлично замаскированную линию обороны, которая имела окопы глубиной до 2,5 метра и пулеметные гнезда, соединенные между собой ходами сообщения. Их замерзшие брустверы не могли разбить даже снаряды 210-мм мортир».
http://www.a-pesni.golosa.info/ww2/oficial/tyumen/a-izkolhoz.htm