В жж выложили воспоминания Тарасова Петра Григорьевича, комиссара 13 дно (140 сд) спасибо уважаемому
gistoryhttp://gistory.livejournal.com/149997.html "По итогам первых боев мы могли сказать только одно, что противник, находящийся справа от нас, силен своими огневыми средствами, но как велики его силы, куда эти части направляются. Нам это было неизвестно.
Для того, чтобы все это выяснить, требовалось захватить пленного. Для взятия пленного с интересующего нас участка противника, были отобраны две группы, по 7 человек каждая. Это были бойцы – ополченцы с завода «Калибр», физически достаточно крепкие, но недостаточно опытные в делах разведки. Их требовалось хорошо проинструктировать. Захват пленного является дело опасным и рискованным и, чтобы оно имело успех, их надо было обучить приемам и методам. Специальное инструктирование поручили имеющему опыт боев на озере Хасан капитану Кириллову, который ознакомил бойцов с приемами, применяемыми при захвате пленных ночью. Мне, как военкому дивизии, надо было добавить к этому слова о важности взаимной выручки и взаимодействии в случае вынужденных осложнений. Оснастив разведчиков дополнительным огнестрельным и холодным оружием, мы в сумерки доставили их к переправе и проследили их выход по своим направлениям.
Одна группа, направленная на северо-восток от деревни Кошкино, возвратилась с пленным около трех часов ночи.
Левофланговая группа доставила нам немало тревог. Более суток от нее не было никаких известий. Мы считали ее погибшей.
Захваченного в плен немца звали Отто Мюллер, он был оберлейтенантом, командиром танковой роты из танковой дивизии «Мертвая голова», фашистом с 1936, торговец из Вены, кроме того, он оказался чемпионом Вены по поднятию тяжестей. Физически сильный он при захвате нанес увечья двум бойцам. Одному сломал руку, второму ударом ноги чуть не переломил ногу.
Наши бойцы, незамеченные никем, проникли в расположение танков противника. Оберлейтенанта застали врасплох, когда он расположился по естественной нужде невдалеке от танков. Ему накинули на голову плащ-палатку, которая заглушила его крик, а неудобство позы лишило его возможности схватиться за револьвер, который вместе с ремнем висел на суку. Но когда его пытались связать, он сопротивлялся отчаянно, отбиваясь руками и ногами. Вот тогда он и покалечил двух разведчиков. В этой сложной обстановке нельзя было допустить шума, так как кругом были танки противника, да и времени было мало. Отсутствие оберлейтенанта могло быть замеченным, и его пошли бы разыскивать. Его оглушили прикладом по голове, и четыре человека понесли пленного, а двое других (один со сломанной рукой) помогали передвигаться бойцу с поврежденной ногой. Удалившись примерно на километр от места захвата, разведчики сделали привал.
В это момент над лесом в районе расположения танков взвились сигнальные ракеты. Это сигнализировали прилетевшим самолетам. В свою очередь с самолетов были сброшены осветительные снаряды. На посадку пошел громадный транспортный самолет. Он был хорошо виден благодаря осветительным ракетам. Вокруг района посадки крутились «Мессершмидты». В это время фашист пришел в себя. У него были связаны только руки, он вскочил и попытался сбежать. Разведчикам ни чего не оставалось делать, как стрелять ему по ногам.
Его скрутили веревкой, привязали к надежной жердине и понесли на плечах. На месте перехода линии обороны разведку встретили и помогли переправиться с пленным через речку. На другом берегу разведчиков ждала машина.
Доставленный пленный вел себя дерзко, хвалился количеством уничтоженных им танков КВ и Т-34. К счастью, в его карманах оказалось изрядное количество писем, фотографий, документов, справок и значков за рекорды по поднятию тяжестей на различных соревнованиях. Среди писем было одно недавно написанное, но не оправленное письмо в Вену. Сведения, полученные из письма, позволили нам иметь представление о состоянии сил противника.
Севернее нас находится танковый корпус, состоящий из трех танковых дивизий: “Адольф Гитлер”, “Мертвая голова”, третья называлась “Медведь” или что-то в этом роде. Эти дивизии после оккупации Греции находились на пополнении где-то в Польше. Задачей этих дивизий являлся удар по Москве с северо-запада. Они являлись левым флангом ударной группы вражеских войск, наступавших против нашего западного фронта. Задержка этого корпуса была вызвана необходимостью пополнения горючим, боеприпасами, а также ожиданием подхода двух гитлеровских гренадерских дивизий отдельного пехотного корпуса. Подвоз боеприпасов и горючего как раз и наблюдали разведчики ночью.
На вопрос о том, знают ли немцы, какие силы наших войск находятся рядом с ними, фашист ответил, что им известно о прибытии сталинских гвардейцев, но им всем скоро «капут», немецкие танки раздавят их как орех. Так как нам уже стало многое известно из документов и писем пленного, он стал отвечать на наши вопросы. Он сообщил, что задачей полка, в состав которого входила его рота, является оборона плацдарма слева. Частной задачей полка является нанесение удара по отступающим с запада в этом направлении нашим войскам. «Тут вам готовится мышеловка», - так он закончил свои показания.
Этого пленного мы должны были отправить к генерал-лейтенанту Болдину. У нас пленного успел допросить один из офицеров штаба генерала. Но на следующий день во время очередной бомбежки в землянку, где под охраной находился пленный, попала бомба, и он был убит. Захват этого оберлейтенанта был несомненной боевой удачей наших разведчиков, их боевым крещением. На них были составлены в дивизии наградные документы. Мы надеялись, что войска генерала Болдина благополучно выйдут на новый рубеж обороны, и тогда наши герои получат награды. Но…
Эти документы были переданы 4 октября бывшему члену Военного совета 32 армии, который потом оказался в плену и начал работать на немцев.
Немцы, наверное, хватившись пропавшего командира роты, на рассвете устроили просто бешеную атаку на позиции 1737 полка. Благодаря бдительности боевого охранения роты вовремя вступили в бой, но это досталось ценой значительных потерь. В бою погиб командир 1737 стрелкового полка майор Губайдуллин. Вся тяжесть руководства этим боем легла на плечи военного комиссара полка Сутягина. Благодаря его отваге, мужеству и смелости удалось врукопашную покончить с прорвавшимися в окопы фашистами. Ценой тяжелых потерь отстояли этот плацдарм за рекой Вязьмой.
Вторая разведгруппа, судьба которой нас волновала, возвратилась с операции только через сутки. Эту группу возглавлял командир отделения ополченцев с завода «Калибр». Его фамилию, к сожалению, мне не удалось восстановить. Рассказ этой группы разведчиков мне очень хорошо запомнился.
Эта группа, следуя по берегу Днепра, забралась в самый центр расположения немецких танков. Когда они высматривали немцев - одиночек, началась посадка немецких транспортных самолетов и сбрасывание парашютов с грузами. Все это сопровождалось непрерывным освещением ракетами с земли и воздуха. По этой причине разведке пришлось отсиживаться в густом кустарнике и тревожиться о том, как бы самим не попасть в плен. Ближе к утру, когда немцы несколько затихли, решили возвращаться без пленного.
Пробираясь берегом Днепра на юг, они наткнулись на группу танков, которые загружались боеприпасами из стоящих рядом ящиков. Рядом валялись парашюты. Пробраться мимо них незаметно было невозможно. Здесь участок берега до самой воды хорошо просматривался. Разведчики повернули назад, так как двигаться дальше на север не имело смысла. Оставалось одно, перебраться на другой берег Днепра. Может там безопаснее пробираться к своим. Двое из разведчиков плавать не умели. Глубину Днепра в этом месте они не знали. Пока они размышляли, наступил рассвет. Слева и справа от них к воде стали подходить немцы, кто умываться, кто за водой. Разведчиков от немцев скрывала густая поросль ивняка, окруженного жидкой грязью. Близко к этому месту немцы не подходили.
Весь день, замирая от страха, разведчики просидели в ивняке, так как немцы постоянно приходили к воде. Пришлось дожидаться темноты.
Поздно вечером они услышали звуки перестрелки, сначала слабой, затем перешедшей в непрерывную стрельбу, примерно в 3-х км к юго-западу от себя. Это означало, что там есть наши воинские части. Разведчики решили скорее перебираться на другой берег. Они из поясов и других предметов обмундирования сделали что-то вроде канатов, чтобы помочь переправиться на другой берег бойцам, не умеющим плавать. Укрепив винтовки за плечами, несколько разведчиков переправились на другой берег и с помощью самодельного каната перетянули тех, кто плавать не умел. При этом трое оставались на другом берегу для прикрытия переправы. Все прошло тихо, немцы ничего не заметили. Разобрав самодельные канаты и приведя себя в порядок, группа двинулась вдоль берега на юг.
Бой на юго-западе то затихал, то разгорался с новой силой. Теперь уже ясно были слышны пулеметные очереди и разрывы мин. Дальнейшее продвижение становилось опасным.
Как только разведчики пересекли дорогу, идущую от Холма-Жирковского, в воздухе появились транспортные немецкие самолеты. Их прилет сопровождался пуском осветительных ракет с земли и самолетов. Вся местность теперь хорошо просматривалась, особенно хорошо было видно русло реки. Делая небольшие броски и затаиваясь в кустах, чтобы осмотреться и прислушаться, разведчики недалеко от себя заметили идущих в их направлении семь человек. По их разговору стало понятно, что это немцы. Здесь вдоль берега шла тропинка, то удалявшаяся, то приближавшаяся к берегу. Немцы шли по ней."
