24-я гвардейская Евпаторийская Краснознаменная стрелковая дивизия

[ДСГ]

   24-я гвардейская Евпаторийская Краснознаменная  стрелковая дивизия

   Соединение сформировано в июле 1940 г. в Вологде как 111-я стрелковая дивизия на базе 29-й запасной бригады Архангельского военного    округа.   16 июля 1940 года дивизия была полностью сформирована. 16 июля 1940 года – день части. До марта 1941 года 111-я сд содержалась в 3-тысячном штате. Согласно «Справке о развертывании Вооруженных Сил СССР на случай войны на Западе», подготовленной Н.Ф. Ватутиным 13.05.41 г., 111-ю сд предполагалось включить отдельным соединением в 28-ю армию. С 10 по 20 июня 1941 года 111-я сд была пополнена 6 000 человек приписного состава. Штат мирного времени №4/120 весной 1941 года составлял 5 900 человек.
   22 июня 1941 года 111-я стрелковая дивизия встретила  в составе Киевского Особого военного округа в полевых лагерях в учебном центре Кущуба, что в 50 км от Вологды. С 24 по 30 июня 1941 года 111-я сд была включена в состав 41-го стрелкового корпуса МВО. Дивизия была передислоцирована через Ярославль и Ленинград.Вместе с 41 ск дивизия убыла на Северо-Западный фронт. 30 июня 1941 года корпус прибыл в район г. Остров Псковской области для занятия обороны в Островском и Псковском укрепленных районах. Под огнем противника части дивизии выгрузились на станциях Псков, Черская, Остров и прямо с колес – в бой. 10 июля погиб первый командир дивизии полковник И.М. Иванов.
   С 1 июля 1941 года 41-й стрелковый корпус вошел в состав 11-й армии Северо-Западного фронта.С 3 на 4 июля 1941 года дивизия приняла боевое крещение на рубеже реки Великой под городом Остров.
   С 1 августа 1941 года корпус вошел в состав Лужской оперативной группы Северо-Западного фронта.Дивизия оборонялась северо-западнее города Луга и реки Луга, в районе деревни Мараморка (35 км от Пскова в сторону Луги).1 сентября 1941 года – в состав Южной оперативной группы Ленинградского фронта.
   С 1 октября дивизия непосредственно подчинялась командующему Ленинградским фронтом.
В октябре 1941 года 111-я стрелковая дивизия вышла из окружения. Дивизия была укомплектована.
   С 1 ноября 1941 года дивизия вошла в состав 52-й отдельной армии.
10 ноября – 30 декабря 1941 года дивизия в составе 52-й отдельной армии участвовала в Тихвинской наступательной операции. Также участвовала в Любанской операции.
   12 ноября 1941 года дивизия в составе 52-й отдельной армии перешла в наступление севернее и южнее Малой Вишеры, нанося фланговый удар по основанию вражеского клина. Неделю на подступах к Малой Вишере шли жаркие бои. 259, 267 и 111-я стрелковые дивизии из-за недостатков в организации наступления только 18 ноября прорвали оборону противника, освободили ряд населенных пунктов и в ночь на 20 ноября овладели Малой Вишерой.
   16 декабря войска 52-й отдельной армии, разгромив гарнизон противника в Большой Вишере, стали продвигаться к реке Волхов.
Войска 4-й и 52-й армий, объединенные 17 декабря 1941 года в Волховский фронт, к концу декабря вышли к реке Волхов и захватили несколько плацдармов на ее левом берегу, отбросив немецко-фашистские войска на рубеж, с которого они начали наступление на Тихвин.
   17 декабря 1941 года дивизия в составе 52-й армии Волховского фронта согласно директивы Ставки ВГК №005826 получила задачу овладеть Новгородом и дальнейшим наступлением в направлении Солец обеспечить наступление Волховского фронта на северо-запад.
   С 1 февраля 1942 года дивизия перешла в состав 2-й ударной армии Волховского фронта. С 1 марта 1942 года дивизия действовала в составе оперативной группы генерала Коровникова 59-й армии Волховского фронта.
   17 марта 1942 года за проявленные отвагу и мужество в боях с немецкими захватчиками, за дисциплину, организованность, героизм личного состава 111-я стрелковая дивизия приказом НКО СССР № 78 была преобразована в 24-ю гвардейскую стрелковую дивизию.
   В августе 1942 года в районе деревни Вальково под Волховом дивизии было вручено Гвардейское знамя.В конце августа 1942 года дивизия в составе 6-го гвардейского стрелкового корпуса вошла в состав 8-й армии Волховского фронта. С 19 августа по 1 октября 1942 года дивизия участвовала в Синявинской наступательной операции.
   На правом фланге 8-й армии на Синявино наступал 6-й гвардейский стрелковый корпус генерал-майора С.Т. Биякова, в состав которого входили 3, 19 и 24-я гвардейские и 128-я стрелковые дивизии.
   6 сентября 1942 года дивизия была выведена из 6-го гвардейского стрелкового корпуса и стала подчиняться непосредственно командующему 8-й армией.В дальнейшем 8-я армия в составе 24-й гвардейской, 265, 11, 286-й стрелковых дивизий и 1-й отдельной горнострелковой бригады получила задачу прочно удерживать рубеж Келколово – 1-й Эстонский поселок – Тортолово – Вороново и надежно обеспечить действия 2-й ударной армии от контрударов с юга.
   15 октября 1942 года дивизия была выведена из состава Волховского фронта в резерв Ставки ВГК. Была передислоцирована железной дорогой по маршруту Тихвин – Череповец – Вологда – Ярославль – Москва – Тамбов – станция Платоновка. Затем дивизия совершила пеший марш под Рассказово.Здесь дивизия вошла в состав 1-го гвардейского стрелкового корпуса 2-й гвардейской армии. В дивизию пришло пополнение, главным образом курсанты военных училищ и моряки Тихоокеанского флота.
   Днем 4 декабря 1942 года в дивизию пришло распоряжение о погрузке в железнодорожные эшелоны, а с наступлением ночи первые подразделения дивизии уже садились в вагоны.Дивизия была выгружена на станциях Иловля и Лог. За первые сутки дивизия совершила марш 65 км, за вторые – не менее. К вечеру 14 декабря 1942 года дивизия прибыла в г. Калач.
   В начале декабря 1942 года 2-я гвардейская армия входила в состав Донского фронта, а 15 декабря, когда началось наступление немецко-фашистских войск из района Котельниковский (Котельниково) с целью деблокады окруженных войск в Сталинграде, была передана в состав Сталинградского фронта (с 1 января 1943 года – Южный фронт).
   14 декабря 1942 года, получив боевой приказ выдвинуться на рубеж реки Мышкова, дивизия совершила в условиях зимы тяжелый форсированный марш, пройдя от мест выгрузки до районов сосредоточения 200 – 280 км.
   К 19 декабря 1942 года дивизия заняла подготовленную оборону от Нижне-Кумского на юг.
Вступив в сражение на рубеже реки Мышкова, дивизия сыграла решающую роль в отражении удара противника, а 24 декабря 1942 года дивизия перешла в наступление и вынудила немецко-фашистские войска начать отход на юг.
   29 декабря 1942 года дивизия освободила Котельниковский. Развивая наступление на ростовском направлении дивизия 13 февраля 1943 года освободила город Новочеркасск, а через 3 дня вышла к реке Миус, где, встретив упорное сопротивление противника, перешла к обороне.
   В августе – сентябре 1943 года дивизия в составе войск Южного фронта участвовала в Донбасской операции 1943 года, а в конце сентября – октябре в Мелитопольской операции 1943 года, в ходе которой в начале ноября вышла к реке Днепр и на побережье Черного моря.
   В декабре 1943 года после упорных боев дивизия участвовала в ликвидации плацдарма противника на левом берегу Днепра в районе Херсона.
   В феврале 1944 года дивизия была передислоцирована в район Перекопского перешейка и в апреле – мае приняла участие в Крымской операции 1944 года.
   За успешные боевые действия по овладению городами Евпатория и Саки приказом НКО СССР № 0185 от 24 (14) апреля 1944 года дивизии было присвоено почетное наименование «Евпаторийская», а за участие в боях по освобождению Севастополя Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 апреля (10 июля) 1944 года дивизия была награждена орденом Красного Знамени.
   Развивая решительное наступление в Крыму, дивизия во взаимодействии с другими войсками 4-го Украинского фронта 9 мая 1944 года освободила город-герой Севастополь. С 5 по 9 мая 1944 года дивизия принимала участие в штурме Севастополя.Полки дивизии прорвали укрепления противника на Мекензиевых горах, с боями форсировали семикилометровую Северную бухту, вели бои за освобождение северной Корабельной стороны, центра Севастополя - Рудольфовой слободы.
   В мае – июне 1944 года дивизия в составе 2-й гвардейской армии была передислоцирована в район городов Дорогобуж, Ельня и 8 июля вошла в состав 1-го Прибалтийского фронта.
   В июле – августе дивизия участвовала в Шяуляйской операции 1944 года, в ходе которой отражала сильные контрудары противника западнее и северо-западнее Шяуляя; в октябре – в Мемельской операции 1944 года.
   В декабре 1944 года дивизия была передана в состав 3-го Белорусского фронта и в январе – апреле 1945 года принимала участие в Восточно-Прусской операции 1945 года, в ходе которой успешно прорывала долговременную оборону противника, уничтожала совместно с другими войсками фронта окруженную группировку юго-западнее города Кенигсберг и земландскую группировку противника.
Дивизия участвовала в Инстербургско-Кёнигсбергской операции, прошла с боями 90 километров и штурмовала Кёнигсберг.
   15 и 16 апреля 1945 года успешная высадка двух тактических десантов 24-й гвардейской стрелковой дивизии на дамбу Кенигсбергского канала в районе Циммербуде и огневая поддержка бронекатерами позволили войскам 43-й армии овладеть опорными пунктами врага Циммербуде и Пайзе, очистить дамбу канала. Это создало благоприятные условия для наступления войск фронта вдоль побережья залива Фришес-Хафф и развертывания боевых действий бронекатеров. Дивизия высадилась на косе Фишес - Неруд, внесла весомую лепту во взятие Пиллау.
   По окончании Великой Отечественной войны дивизия выведена в Брянскую область и включена в состав Смоленского военного округа. Здесь дивизия была переформирована в 3-ю отдельную гвардейскую Евпаторийскую Краснознаменную стрелковую бригаду.

Состав
Новая нумерация частям дивизии присвоена 6.5.42 г.
70, 71 и 72 гв. сп,
50 гв. ап,
26 гв. оиптд,
27 гв. зенбатр (до 25.4.43 г.),
28 гв. рр,
19 гв. сапб,
32 гв. обс (32 гв. орс),
20 медсанбат,
21 гв. орхз,
18 атр,
22 пхп,
29 двл,
828 ппс,
867 пкг.

в составе Действующей Армии
17.3.42-21.10.42
15.12.42-19.5.44
8.7.44-9.5.45

Командиры
Иванов Иван Михайлович (16.07.1940 - 10.07.1941),полковник
Рогинский Сергей Васильевич (13.07.1941 - 27.04.1942), полковник
Артюшенко Павел Алексеевич (28.04.1942 - 24.05.1942), полковник
Антюфеев Иван Михайлович (25.05.1942 - 01.07.1942), генерал-майор
(в командование не вступал, пленен 26.06.1942 в окружении 2 Уд. А у д. Мясной Бор Лен. обл., освоб.из плена в 1945 г., восст.в звании)
Кошевой Петр Кириллович (02.07.1942 - 23.09.1943), полковник, с 01.10.1942 генерал-майор
Саксеев Петр Иванович (24.09.1943 - 14.01.1944), полковник, с 2 5.09.1943 генерал-майор
(погиб 14.01.1944, похоронен в г. Мелитополь, из книги "Военные кадры в ВОВ", 1963 г.)
Колесников Георгий Яковлевич (15.01.1944 - 18.07.1944), полковник
Еременко Яков Филиппович (19.07.1944 - 19.08.1944), генерал-майор
Домрачев Петр Николаевич (11.08.1944 - 09.05.1945), полковник

399 сп:
Филиппов Николай Антонович (29.07.1940 - 18.10.1941)
468 сп:
Воробьев Дмитрий Демьянович (29.07.1940 - 21.03.1942)
532 сп:
Власов Александр Алексеевич (29.07.1940 - 17.10.1941)

70 гв. сп:(399-й сп 111-й сд 1 ф. до 17.03.1942)
Озеров Степан Макарович (17.03.1942 - 02.05.1942)
...
Титов Яков Филиппович (14.06.1942 - 00.08.1942)
...
Ткаченко Петр Петрович (29.09.1942 - 09.01.1943), погиб 09.01.1943
...
Белявский Изосим Иванович (12.03.1943 - 04.08.1943)
Дрыгин Анатолий Семенович (12.08.1943 - 05.10.1943)
...
Белаш Владимир Иванович (23.10.1943 - 09.12.1943)
...
Алексеев Павел Денисович (с 12.04.1945)

71 гв. сп:(быв. 468-й или 568-й сп 111-й сд 1 ф. до 17.03.1942)
Ткаченко Петр Петрович (с 21.03.1942)
...
Моторичев Иван Николаевич (18.04.1942 - 29.09.1942), погиб 29.09.1942 в
окружении у д. Гайтолово Мгинского района Лен. обл.
Савельев Петр Михайлович (08.11.1942 - 27.02.1943)
Ковалев Иван Максимович (с 30.12.1942)
Степанов Терентий Иванович (с 22.03.1943)
Савельев Петр Михайлович (18.02.1943 - 01.03.1943)

72 гв. сп:(532-й сп 111-й сд 1 ф. до 17.03.1942)
Кухарев Гавриил Ефимович (17.03.1942 - 21.04.1943)
Клабуков Петр Сергеевич (21.04.1943 - 17.02.1944)
Шепелев Иван Владимирович (17.02.1944 - 12.05.1944)
Михайлов Василий Нилович (с 23.05.1944)

Литература:
Кошевой П. К. В годы военные. // - Москва, 1978

http://ru.wikipedia.org/wiki/42-%D1%8F_%D0%B3%D0%B2%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%B5%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BC%D0%BE%D1%82%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B5%D0%BB%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F_%D0%B4%D0%B8%D0%B2%D0%B8%D0%B7%D0%B8%D1%8F
http://samsv.narod.ru/Div/Sd/sd111/main1.html
http://tashv.nm.ru/index.html

[ДСГ]

Вскоре 24-я Гвардейская стрелковая дивизия получила приказ командарма о переходе к обороне и держала её до конца Сентября 1942 года. Оборона была необходима для прикрытия с юга основных сил наших войск, которые в этот момент пытались развить успех между Синявино и Мгой с целью соединиться с Ленинградским фронтом.

Боевой порядок мы построили в один эшелон. На наиболее вероятном направлении наступления противника, на левом фланге дивизии, были поставлены 72-й и 70-й Гвардейские стрелковые полки. Оборонялись они на узком участке местности. За ними расположился дивизионный резерв - учебный батальон. Весь остальной фронт, до железной дороги включительно, оборонял 71-й полк. Левее нас, занимая 1-й Эстонский посёлок, 2 дня назад отвоеванный у врага, и Тортолово, оборонялась 265-я стрелковая дивизия.

К сожалению, 4-й Гвардейский стрелковый корпус и 2-я Ударная армия понесли значительные потери от авиации врага. Удар их оказался слабым и запоздалым, продвижение - небольшим. Перелома в обстановке в нашу пользу они не создали. Наступление заглохло. Синявино противник удержал.

С нашего наблюдательного пункта мы слышали отголоски напряжённого сражения главных сил армии. Нам тоже было нелегко. Враг рвался вперёд. Замысел был ясен: гитлеровские генералы намеревались подрезать у основания глубокий выступ фронта, который был нами создан в районе Синявино. Однако все попытки противника добиться своей цели успешно отражались воинами нашей и 265-й дивизий. Бойцы проявляли массовый героизм и стояли на позициях насмерть.

В горячих схватках с врагом, доходивших до рукопашной, пали многие сотни Гвардейцев. Погиб и снайпер старший сержант Анатолий Болтский, который уничтожил несколько десятков фашистских солдат и офицеров...

71-й полк подполковника И. Н. Моторичева оборонялся на правом фланге. Растянутый на много километров в линию батальонов, он отражал атаки целой горно - егерской дивизии. Не раз и не два бросался враг на позиции Гвардейцев, но всегда был бит и убирался восвояси.

Пожелтевшие листы архивных дел воскрешают в памяти имена многих рядовых воинов. Это они лицом к лицу сходились с гитлеровскими егерями в рукопашных схватках. Хладнокровно и расчётливо действовал снайпер А. М. Мартынов. Умело маскируясь, он истребил 36 немецких солдат и офицеров.
http://airaces.narod.ru/snipers/24_gsd.htm

[ДСГ]

24-я Краснознаменная Евпаторийская гвардейская стрелковая дивизия

1940     сформирована в Вологде как 111-я сд
17.03.1942     преобразована в 24-ю гв.сд [1]

24.04.1944     присвоено почетное наименование "Евпаторийская"
24.05.1944     награждена орденом Красного Знамени

Межвоенный период  с 04.1941  содержалась по штатам № 04/120
с 10.06.1941     получала приписной состав в количестве 6000 чел.

27.06.1941     погружена в эшелоны и перебрасывается в район Псков, Череха
с 30.06.1941     занимает оборону в Островском УРе на фронте 30 км
18.00 02.07.1941     на место прибыло всего 11 эшелонов дивизии
утро 03.07.1941     прибыл 21 эшелон
03.07.1941     принимает первый бой в Островском УРе
утро 04.07.1941     прибыло 29 эшелонов, на подходе 4
05 - 06.07.1941     совместно с 3-й тд вела бои за овладение Островом, затем в беспорядке отходила на Лугу; при отходе понесла большие потери в людях и технике
с середины 07.1941     остатки дивизии собираются в районе Луги, вливается пополнение, сколачиваются подразделения
07 - 08.1941     упорно обороняла Лугу, попала в окружение после охвата немцами Лужского участка обороны со стороны Кингисеппа и Новгорода
до 16 - 17.09.1941     организованно выходила из окружения в составе Лужского участка обороны, после чего было принято решение разделится
29.09.1941     после похода по тылам противника, дивизия вышла к реке Волхов в полосе 267-й сд в районе дд.Русса, Змейско южнее Селищенского поселка, где и был назначен массовый выход
01.10.1941     из окружения вышла последняя группа дивизии во главе с комдивом
01 - 04.1942     участвовала в Любанской наступательной операции
08 - 10.1942     участвовала в Синявинской наступательной операции
04 - 05.1944     участвовала в Крымской наступательной операции
06 - 08.1944     участвовала в Белорусской наступательной операции
http://www.rkka.ru/handbook/guard/24gvsd.htm

[ДСГ]

Тастандиев Таир Буркутбаевич
20.03.1924 - 08.09.1974
Полный Кавалер ордена Славы

   Тастандиев Таир Буркутбаевич - наводчик станкового пулемёта; командир стрелкового отделения 72-го гвардейского стрелкового полка 24-й гвардейской стрелковой дивизии; заряжающий 76-миллиметрового орудия 56-го гвардейского стрелкового полка 19-й гвардейской стрелковой дивизии, гвардии сержант.
   Родился 20 марта 1924 года в селе Кзыл-Арык ныне Джувалинского района Джамбульской области Республики Казахстан в крестьянской семье. Казах. Окончил 10 классов. Работал в колхозе.
   В Красной Армии и на фронте в Великую Отечественную войну с августа 1942 года.
Наводчик станкового пулемёта 72-го гвардейского стрелкового полка (24-я гвардейская стрелковая дивизия, 2-я гвардейская армия, 1-й Прибалтийский фронт) гвардии сержант Таир Тастандиев 26 ноября 1944 года в бою за высоту южнее латвийского посёлка Рудбаржи Кулдигского района, гранатами разбил пулемётную точку и первым ворвался в населённый пункт, увлекая за собой бойцов.
   За мужество и отвагу, проявленные в боях, 8 февраля 1945 года гвардии сержант Тастандиев Таир Буркутбаевич награждён орденом Славы 3-й степени (№ 328070).
   Командир стрелкового отделения 72-го гвардейского стрелкового полка (24-я гвардейская стрелковая дивизия, 39-я армия, 3-й Белорусский фронт) гвардии сержант Таир Тастандиев 29 января 1945 года в бою в 6-и километрах северо-западнее столицы Восточной Пруссии города Кенигсберг (ныне – город Калининград) захватил с подчинёнными два вражеских пулемёта, истребив их расчёты, чем способствовал продвижению роты.
   За мужество и отвагу, проявленные в боях, 12 марта 1945 года гвардии сержант Тастандиев Таир Буркутбаевич повторно награждён орденом Славы 3-й степени.
   Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1955 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии сержант запаса Тастандиев Таир Буркутбаевич перенаграждён орденом Славы 2-й степени (№ 38357).
   Заряжающий 76-мм орудия 56-го гвардейского стрелкового полка (19-я гвардейская стрелковая дивизия, 39-я армия, 3-й Белорусский фронт) гвардии сержант Таир Тастандиев с вверенным ему расчётом при прорыве обороны противника северо-западнее населённого пункта Метгеттен (ныне посёлок Александра Космодемьянского в черте города Калининград) 6 апреля 1945 года метким огнём проделал проходы в проволочном заграждении врага, обеспечивая пехоте успех в атаке.
   8 апреля 1945 года в том же районе гвардии сержант Таир Тастандиев был контужен, но продолжал вести бой в составе орудийного расчёта.
За мужество и отвагу, проявленные в боях, 11 апреля 1945 года гвардии сержант Тастандиев Таир Буркутбаевич в третий раз награждён орденом Славы 3-й степени.
   Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1955 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии сержант запаса Тастандиев Таир Буркутбаевич перенаграждён орденом Славы 1-й степени (№ 2355), став полным кавалером ордена Славы.
   В 1945 году Т.Б. Тастандиев демобилизован. Вернулся в родное село Кзыл-Арык. Работал в колхозе. Член ВКП(б)/КПСС с 1946 года. С 1953 года – председатель Исполнительного комитета Актюбинского сельского Совета. Скончался 8 сентября 1974 года.
   Награждён орденами Славы 1-й, 2-й и 3-й степени, медалями.
Именем полного кавалера ордена Славы Т.Б. Тастандиева названа одна из улиц в его родном селе Кзыл-Арык.
http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8950

[ДСГ]

   Прибыв на фронт 01.07.41г. в район Остров Ленинградской области, части дивизии 03.07.41г. вступили в бой с немецко-фашистскими войсками, наступавшими из Каунас через Псков, Лугу на Ленинград. Противник бросил в этом направлении две танковых и пять мотопехотных дивизии, которые поддерживались авиацией. 04.07.41г. решительной контратакой, части дивизии отбросили противника на 10 км на запад, г. Остров несколько раз переходил из рук в руки. После тяжелых сражений с 03.07. по 08.07.41г. в районах Остров, Палкино, Дуловка, Николаево в ходе которых было уничтожено до 1500 солдат и офицеров противника, подбито и уничтожено 40 танков, дивизия с боями отошла через р. Великая Псков на Лугу и 20.07.41г. заняла оборону юго-зап. Луга. Наступающие части противника здесь были остановлены. Все усилия немцев опрокинуть Лужскую оборону и прорваться к Ленинграду успеха не имели. 29.07.41г. смелой контратакой 468 сп разгромил эсэсовский разведывательный батальон главного ком. германской армии. При этом было убито более 100 солдат и офицеров противника.
   В середине августа противник, бросив против Лужской обороны еще более 10 танковых и пехотных дивизий, пытался прорвать ее и был вновь остановлен. Особенно отличился в этих оборонительных боях 561 ап. майора Кузнецова. Маршал Советского Союза, тов. Ворошилов специальным приказом отметил стойкость частей Лужской обороны и объявил благодарность всему личному составу ЕС. Не имея успеха на Лужском направлении, противник сильными ударами с направлений Кенгисеп и Псков, вышел Красногвардейск (под Ленинградом) и на Новгород и Чудово, поставив этим части Лужской обороны в полуокружение, в связи с этим, по приказу 41 ск 20.08.41г. оставила оборону г. Луги и вела тяжелые бои с наступающим противником в районе Сорочкино, Ящеры и свх. "Красный Маяк".
   2.09.41г. когда иссякли боеприпасы и была потеряна связь с Штакором 41, дивизия начала выход из окружения противника, который к этому времени замкнул свое кольцо.
   Уничтожив свою материальную часть, дивизия тремя отдельными колоннами к началу октября вышла на западный берег р. Волхов в районе Мясной Бор по которому проходила линия фронта. Связавшись с частями Красной Армии на восточном берегу через разведчика 468 стрелкового полка младшего лейтенанта. Оплеснина, части дивизии опрокинули гарнизоны противника в Старые и Новые Быстрицы, Ямно и переправились через Волхов. В ночь на 5 октября с боем переправились штаб дивизии и батальона связи. Благодаря героическим и самоотверженным действиям младшего лейтенанта Оплеснина дивизия сумела при выходе из окружения сохранить большую часть личного состава.
   12.11.41г. после доукомплектования личным составом и оснащения материальной частью, дивизия вновь вступила в бой в районе Малая Вишера (Ленинградская обл.), действую в составе 52 Армии. В течение 11-12 ноября частями дивизии были блокированы и разгромлены сильно укрепленные пункты противника Глутино, Веретье, Гладь и освобождено до 20 населенных пунктов. 20.11.41г. был освобожден город и железнодорожная станция Малая Вишера. В боях за Малую Вишеру противник понес до 1200 убитыми и ранеными. Особенно ожесточенные бои были за опорный пункт Веретье прикрывающий дорогу Горнецно – Гладь являющуюся одной из коммуникаций противника с его Тихвинской группировкой. После ликвидации этого опорного пункта, части дивизии 468 стрелковый полк совершил заход в тыл противнику и перехватил дорогу ст. Гряды – Чудово в районе ст. Дубцы, полностью таким образом отрезав гарнизоны противника Горнешко и Гряды от своих тылов. Эта операция обеспечила быстрый разгром указанных гарнизонов.
   В ходе этих боев были полностью разгромлены 422 пехотный полк и 215 артиллерийский полк противника. Противник понес потери до 2500 убитыми и ранеными. Уничтожено: танков 1, орудий 6, ст. пул. 21, автомашин 2.Взяты трофеи: орудий 12, раций и приемников 15, пулеметов 18, минометов 14, автомашин 3, мотоциклов 11, снарядов и мин до 5000. Захвачено в плен 26 солдат противников.
   В течение второй половины января дивизия вела бои в районе Грузино – Чудово, но успеха не имела.
20.01.42г., перейдя в оперативное подчинение 2 Ударной Армии, дивизия получила задачу уничтожить крупный опорный пункт противника Любино-Поле – Мостки. На шоссейной дороге Чудово – Новгород выполняя приказ части дивизии 23.01.42г. блокировали опорный пункт и 12.02.42г. овладели им.
   Противник потерял при этом из 300 человек, составлявших гарнизон только убитыми около 250 солдат и офицеров. Дивизия захватила большие трофеи: орудий 14, минометов 10, зенитных пулеметов 6, станковых пулеметов 13, автомашин 24, легковых 3, тягачей 12, танков (подбитых) 9, мин 70 ящиков.
   Успех данной операции был обеспечен тщательно разработанным планом артиллерийского наступления и точным выполнением его. Артиллерийское наступление было осуществлено 10 и 11.02.42г. силами артиллерийского полка.
   Потери дивизии составили 110 чел убитыми и ранеными. Ликвидацией опорного пункта Любино  Поле – Мостки был расширен прорыв в обороне противника осуществленный частями 2 Ударной Армии в районе Мясной Бор.
   Выполняя приказ Штаба 59 Армии по заходу в тыл противника, окружения его крупного опорного пункта – Чудово, дивизия во второй половине февраля вела бои по ликвидации отдельный узлов сопротивления в лесах западнее Спасская Полисть Чудовского района.
   19.02.42г. дивизия вновь вошла в состав 59 Армии. Перерезав основную коммуникацию противника, питающую его опорный пункт Спасская Полисть, части дивизии, преодолевая сопротивление противника и отражая его контратаки. продолжали углубляться на территорию, занятую им.
   02.03.42г. была перерезана вторая коммуникация противника, дорога Сенная Кересть – Глушица, и подразделения дивизии вышли в район Карпово 2, что 7 км. юго-западнее Чудово. Однако, вследствие растянутости собственных коммуникаций непрерывно подвергавшихся контрударам противника и требующим больших сил для охраны их, дивизия продвигаться дальше не могла. Одновременно противник, введя в бой значительное количество техники и живой силы, вышел на коммуникации 2 Ударной Армии в районе Мясной Бор. В связи с этим дивизия получила приказ оперативной группы Штаба 59 Армии отвести свои подразделения от Карпово 2, и занять активную оборону до дороги Сенная Кересть – Глушица.
   Противник, действуюя танками 20.03.42г., сбил наше охранение на дороге Сенная-Кересть – Глушица и отрезал от тылов 532 сп, находившийся северо-западнее  д. Глушица. Полк до 24.04.42г. вел тяжелые бои в окружении и вышел из кольца по приказу Штадива. 27.05.42г. по приказу опергруппы Штаба 59 Армии части дивизии сосредоточились в районе отм. 37,8 (западнее Спасская Полисть), имея задачей прорвать оборону противника и соединиться с частями 59 Армии, действующей с востока.
   Ведя наступательные бои на данном участке в течение полутора месяцев в тяжелых условиях болотистой лесной местности, дивизия успеха не имела и понесла большие потери. За период с 15.02. до 15.05.42г. действиями частей уничтожено: 1 танк, 2 орудия, 28 рп, 12 станковых пулеметов, 21 миномет, взято в плен 6 солдат противника.
   Собственные потери за это время составили до 4000 чел. убитыми и ранеными.
С 20.05. по 07.07.42г.  дивизия находилась на отдыхе и занималась боевой подготовкой в районе Бол. Вяжицы Маловишерского района.
   С 08.06. по 21.07.42г. по приказу Командующего Ленинградского фронта, дивизия сменила 374 стрелковую дивизию в обороне в районе Спасская Полисть (с восточной стороны).
   С 22.07.42г. дивизия, сдав свой рубеж 378 сд, вышла в районе Бол. Вяжищи для прохождения боевой подготовки.
07.08.42г. по приказу Волховского Фронта дивизия погрузилась в эшелоны на ст. Гряды и 11.08.42г. прибыла в район Волково Волховского фронта Ленинградской обл., где продолжала боевую учебу.
   Приказом Волховского фронта, с 13 августа дивизия была включена в состав 8 Армии.
http://www.pavlovsk-spb.ru/divizii/416-111-strelkovaya-diviziya-s-11741-13842.html?showall=1

[ДСГ]

   Начало отсчета пойдет от 19 декабря 1942 года от хутора Нижне - Кумский  за Котельниково (по прямой от Волгодонска примерно 110 км).    

   Поворот Войны вспять.
   Из армии отступающей – в Армию погнавшего врага до самого его логова.
И так по порядку:
Сталинградский фронт.
Образован: 12 июля 1942 года для организации обороны на Сталинградском направлении.
Охватываем  события, с временным интервалом,  « декабрь 1942 - январь 1943 года ».
   В состав фронта входила 2-я гвардейская армия, которая была развернута согласно приказу Ставки ВГК от 23 октября 1942 года на базе 1-й резервной армии.
   Формирование и обучение проводилось в тылу страны, в районах Тамбова, Мичуринска и Моршанска.
В нее вошли:
1-й гвардейский стрелковый корпус (24-я гвардейская стрелковая, 33-я гвардейская стрелковая и 98 стрелковая дивизии) ;
13-й гв. стр. корпус;
2-й гв. мех. корпус.
Командующий армией: генерал-лейтенант Малиновский Родион Яковлевич
(11.11.1898, Одесса – 31.03.1967, Москва)

   К освобождению ст. Романовской, Соленовской, Добровольской и других (левый берег Дона) обязаны в первую очередь 24 гвардейской стрелковой дивизии (70, 71, 72 гвардейские стрелковые полки) под командованием генерал-майора Кошевого Петра Кирилловича.
   Дивизия  ведет отсчет от 111-й стрелковой дивизии (1-го формирования), которая за боевые заслуги 17 марта 1942 года была преобразована в 24-ю гв. стр. дивизию (приказ НКО № 78 «…за героизм, доблесть и мужество личного состава…»). Удостоена почетного наименования «Евпаторийская» (24 апреля 1944 года). Награждена орденом Красного Знамени.
   Родился Петр Кириллович Кошевой 21 декабря 1904 года в городе Александрия на Украине в семье  крестьянина. Украинец. В  Армии с 1920 года. Участник гражданской войны. Окончил военную академию имени М.В.Фрунзе в 1939 году. С 1940 г. командир мотострелковой дивизии.    
   Отличился в Крымской операции в апреле-мае 1944 года при освобождении городов Джанкой, Симферополь и при штурме Сапун-горы на подступах к Севастополю. За умелое руководство корпусом в операции и личное  мужество 16.05.1944 года генерал-майору Кошевому П.К. присвоено звание Героя Советского Союза.
   В ходе Восточно-Прусской операции, командуя 36 гв. стр. корпусом, обеспечил прорыв долговременных крепостных укреплений противника, форсирование  р. Прегель (Преголя), а также захват западной части Кенигсберга (Калининграда) и совместное с другими соединениями окружение его гарнизона и капитуляцию.
19.04.1945 года генерал-лейтенант Кошевой П.К. награжден второй медалью «Золотая Звезда». Маршал Советского Союза с 1968 года.
(Умер 30.08.1976 года. Похоронен в г.Москва.)

   24-я гв. стр. дивизия покинула Волховский  фронт 15 октября 1942 года с направлением в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандования. За Тамбовом  выгрузка. Вошли в состав 2-й гв. армии. В дивизию пришло пополнение, главным образом курсанты военных училищ и тихоокеанские моряки. Почти никто из них  еще не нюхал пороху, но все горели желанием сразиться с врагом. Вооружились автоматами и пулеметами. Все прямо с завода. Получили новую артиллерию на механической тяге и минометы. Боеприпасы дали по полной норме. После того как Совинформбюро сообщило об окружении Сталинградской группировки противника  2-я гв. армия жила ожиданием направления на фронт для довершения разгрома армии Паулюса. 4 декабря 1942 года погрузка в эшелоны и двинулись на юго-восток с курьерской скоростью. Выгрузка на станциях Иловля и Лог. Погода была неустойчивая, то мороз, то оттепель.  В оттепель шли в сапогах, а в мороз, что было, как правило, ночью, переобувались в валенки. Шли в полной выкладке. За первые сутки сделали 65 км, за вторые – не менее.
   К вечеру 14 декабря прибыли в Калач. Получили приказ: идти форсированным маршем на реку Мышкова и занять подготовленную оборону  от Нижне-Кумского на юг. Таким образом, главные силы 2-й гв. армии, вместо того чтобы наступать на окруженного под Сталинградом противника, переходила к обороне. Такое могло случиться лишь при условии резкого изменения обстановки, угрожающего фронту. Враг, пытаясь спасти 6-ю армию Паулюса, бросил вперед из района  Котельниково сильнейшую  танковую группировку и моторизованные соединения. Противник оттеснил передовые части Сталинградского фронта, создал угрозу для советских войск на внешнем фронте окружения и рассчитывал вызволить 6-ю армию. Ставка Верховного Главнокомандования  еще утром 13 декабря 1942 года решила использовать 2-ю гв. армию на котельниковском направлении, передав ее в состав Сталинградского фронта. За последующие сутки обстановка здесь значительно ухудшилась. Танковые дивизии противника  стремительно развивали наступление. 14 декабря представитель Ставки генерал-полковник А.М. Василевский получил официальную  директиву, которая предписывала 2-ю гв. армию форсированным маршем двинуть на юг и расположить в тылу частей, действующих против котельниковской группы противника.
   В эпицентр этих событий вплеталась 24-я гв. стрелковая дивизия. Полки ее: 70-й (Ткаченко Петр Петрович), 72-й (Кухарев Гавриил Ефимович) и 71-й (Савельев Петр Михайлович) располагались поблизости от Калача.
   В такой последовательности маршем и пошли, приняв все виды боевого обеспечения:  ведя разведку, высылая вперед боевое охранение, приняв необходимые меры ПТО, ПВО. Считали, что не исключена встреча с врагом, особенно с его танками. Только вышли – получили  радиограмму из армии: ускорить темп выдвижения. Затем прибыл нарочный с тем же приказом. Марш превратился в форсированный. Четыре дня форсированного  марша на юг… 19 декабря – последний переход к реке Мышкова. Движение, как всегда, почти бегом.
   Когда  до реки Мышковой осталось не более двух-трех часов походного марша, комдив Кошевой в сопровождении двух штабных офицеров выехал вперед, чтобы на местности уточнить сделанные наметки расположения сил в обороне.
   Что они увидели: невзрачный ручей с понятием водной преграды – каких-нибудь 8-10 м ширины. И то в половодье. Глубина, вероятно, была тоже невелика. Гладь воды скрыта льдом, перевитым космами снежной поземки. Одно радовало: обороняемый берег был высоким, падающим к воде крутым обрывом – отличное противотанковое препятствие. Да и пехоте не легко его преодолеть. Противоположный берег пологий.  С этой стороны хорошо и далеко видно, нашу линию обороны просмотреть не так-то просто. Отход советских войск на северный берег реки Мышкова заканчивался.
   Здесь на берегу нашли следы оплывших и обвалившихся окопов, некогда  открытых для войск, защищавших Сталинград. Эта и была та заранее подготовленная оборонительная позиция. Враг должен был появиться здесь с минуты на минуту. Обстоятельства требовали ускорить марш движения дивизии. Отправив шофера с приказом, Кошевой с офицером остались на берегу вдвоем, замаскировавшись в окопе. За речкой чуть вправо от окопа виднелись хаты и дворы вольно раскинувшегося хутора Нижне-Кумский. Там было тихо и безлюдно. Высокая ветряная мельница  с неподвижными крыльями выдавалась над хатами.  Еще далее на самом горизонте темнело облако дыма. Это – хутор Верхне–Кумский. Вероятно, он горел. Дорога, по которой приехали сюда, спускалась к реке через узкую выемку, проделанную саперами в обрывистом берегу. Ширина съезда позволяла проходить лишь одной автомашине. У выемки на льду реки замер подбитый и брошенный грузовик с кухней на прицепе. Дорога пересекала речку и, образуя развилку, бежала на  Нижне-Кумский и на запад в степь. Судьба командира на войне: в наступлении – он на острие удара, при отходе – он сзади, всегда лицом к лицу с врагом… Так учили в советской армии. Воспитывали так, чтобы солдат знал, что командир там, где нужнее, где требует быть дело Победы. Налетели фашистские самолеты. Прошли на бреющем полете, разведчиков не заметили: под плащ-палаткой с набросанным на нее снегом наблюдательный пункт сливался с местностью. Это – воздушные разведчики врага. За ними жди наземных…
   Теперь все внимание было обращено на убегавшую к горизонту дорогу. Там начиналось движение. Откуда-то из глубины подходили немецкие танки. Их было не более десятка. Шли колонной. Километрах в двух от наблюдателей повернули влево. За этой колонной шла на отдалении другая, бесконечно длинная… Подобно грозе, доходил гул мощных моторов, почва, казалось, колебалась. Стальная армада шла тоже влево, на Васильевку. Вскоре около  роты танков повернуло на Нижне–Кумский. Три танка направились прямо к разведчикам по дороге… Они шли уверенно, не останавливаясь… Затормозили у подбитой автомашины. Люки открылись, показались головы в шлемах. Раздалась чужая речь. На тихом ходу один танк приблизился к проходу, ткнулся носом: узко, не пройти… Мотор заработал на полные обороты – стальная армада покатила к Нижне–Кумскому. Если танки не стали детально просматривать берег, значит, враг сегодня, вероятно, наступать не собирается, он  надеется разведать противника завтра. Это лучше для дивизии, находящейся  на марше, сумеют полки ее занять оборону и организованно встретить противника. Здесь хочется обратить внимание читателя, что счет для того, чтобы колесо Истории повернуло вспять, пошел на часы. Удача, везение, тактическая победа для противоборствующих сторон поменяются местами. Война не дает право расслабиться, карает за это жестоко утратой Победы… От горизонта на Нижне–Кумский уже  массой шли войска противника: танки, артиллерия,  пехота на бронетранспортерах и автомашинах. Они втягивались в хутор и пропадали там за строениями и редкими деревьями. Генерал Кошевой делает вывод, что немцы собрались на ночевку. Танки–разведчики, очевидно, доложили, что советские войска не обнаружены. До утра немцы наступать не станут. Тем временем колонны немецких войск исправно заворачивали на Нижне–Кумский. Видимо, там уже было тесно, и не всем опоздавшим достались теплые хаты. В хуторе нарастал шум. То и дело раздавались крики и могучее рыканье моторов. А войска все прибывали и прибывали: артиллерия, пехота. Стрелка часов подбиралась к 16… Светлого времени оставалось в обрез: декабрьский день короток. Полки дивизии еще не показались… Генерал Кошевой размышлял: « если враг остановился на ночевку, - завтра он нанесет организованный, мощный удар по нашей обороне, которую мы, вынуждены, будем создавать ночью, в темноте. Это единственно возможный вариант. Ночь нас свяжет. Не придется на местности согласовать огни артиллерии, особенно на стыках частей и подразделений. Нельзя будет определить с исчерпывающей полнотой, как действовать по танкам – основной силе врага. Направление контратак разведать до деталей тоже, вероятно, не сумеем… Минные поля будем вынуждены ставить  без точной привязки к местности… Одним словом, положение складывается неприятное ». А дорога в сторону нашего тыла была пуста…. В Нижне-Кумском   уже шумел настоящий базар. Лаяли собаки. Кое–где немецкие солдаты нестройно затянули какие-то песни. Надо помнить – на носу Рождество,  будет ли еще в спокойной обстановке возможность его отметить? Из труб поднялись столбы дыма. Запах кизяка достигал до разведчиков…(надо не забывать и о таком виде топлива). Еще одно замечание.  Какую ценность в степи, в мороз, представляли собой теплые хаты, понимали обе противоборствующие стороны. Несмотря на жестокость боев, бомбардировок противники старались беречь жилища (это легко понять любому, кто хоть раз оказался в мороз на ледяном ветру в голом поле). В бинокль хорошо просматривалась ветряная мельница в Нижне–Кумском. Как и ранее, противник там не располагался. Почему он пренебрегает таким удобным пунктом наблюдения? Не потому ли, что не собирается атаковать нас на реке Мышкова? Возможно, гитлеровское командование  не допускает возможности выхода советских войск к Нижне-Кумскому  и не подозревает, что мы в состоянии  создать еще сегодня прочный оборонительный рубеж на этой ничтожно малой реке? Постепенно генерал Кошевой пришел к твердому убеждению, что  « беспечность противника в Нижне–Кумском следует использовать, чтобы навязать ему нашу волю ».  В бинокль было видно, что никакого охранения за пределами хутора у фашистов нет. Только на северной окраине они что-то копали. Ориентируясь по звукам, было определено, что войска противника располагались не компактно, по родам войск, а вразброс: очевидно, так, как успевали захватить хаты. Разбросанность усложняла гитлеровцам управление частями и подразделениями. А что, если организовать под покровом ночи  внезапный упреждающий удар? Пока впотьмах немцы разберутся, в чем дело,  мы нанесем им потери, может быть, захватим хутор, спутаем фашистскому командованию карты… Такое нападение позволит временно вырвать у врага  инициативу, выиграть время и организовать подлинно непреодолимую оборону. Но это противоречило приказу. Дивизии была поставлена задача « занять оборону по реке Мышкова », отнюдь не овладевать Нижне–Кумским (нарушение приказа – трибунал по законам военного времени). Еще одно замечание, немецким офицерам среднего звена  дано было право изменять приказ под свою ответственность исходя из резко изменившейся оперативной обстановки. Это к слову, сколько было угроблено жизней советских солдат, когда они обороняли до последнего бойца уже не представляющих  оперативной ценности  высоты. Не всякий советский команд.арм. берег жизни своих солдат. Бессмысленность лобовых атак, взятие городов к каким-то датам оставило сиротами, вдовами  сотни тысяч семей. Это отдельная тема в Истории, требующая  по своему преступлению – своего наказания. От суда Истории (точнее неотвратимого возмездия) еще никто не смог уйти! В это время  появились на импровизированном НП командир 70-го полка Ткаченко Петр Петрович (погиб 09.01.1943 г.) и другие. Доложил, где находится дивизия. Голова колонны в километре отсюда, а авангарды здесь. К берегу реки приближалась колонна 3-го стрелкового батальона 70-го полка. По неглубокой балке она обтекала гребень, на котором расположился НП. Зрелище было внушительным. Подразделение насчитывало 750 человек. Командовал 3-м  батальоном капитан Казак С.Л.  Генерал-майор Кошевой отдает команду, остановить, не развертывая его для обороны, и пригласил прибывших на короткий совет. Беседа развернулась так, как и предполагалось по замыслу командира дивизии. Опытные командиры понимали, что ночь и внезапность дадут им больше преимущества перед противником. Удар надо хорошо организовать, чтобы не было авантюры. Кошевой: «…тогда за дело, а то день кончится ». Коротко наметили план действий, поставили задачи полкам и артиллерии, связистам и инженерам. Главный удар по хутору Нижне-Кумский наносит 70-й гв. стр.полк  Ткаченко П.П.двумя батальонами: 2-м В.И.Тимошенко  ( вводится в бой по мере надобности, чтоб не создать неразберихи) и 3-м  капитана С.Л. Казак (вводится в бой главным ударом). Действия батальонов Казака и Тимошенко были  стержнем плана разгрома противника в Нижне-Кумском. Подразделению Казака надлежало под покровом ночи скрытно подобраться к хутору и решительно его атаковать. Батальон поддерживала вся пушечная артиллерия дивизии, которую наметили выдвинуть к берегу реки для стрельбы прямой наводкой. Гаубицы и минометы должны были вести огонь, как всегда, с закрытых огневых позиций. Атака 3-го батальона  капитана Казак С.Л. 70-го полка  должна была посеять панику у противника. Пользуясь этим, подразделение нанесет врагу возможно большее поражение и, если повезет, выбьет гитлеровские войска в степь. Закончить бой планировали к рассвету. Если же Казаку будет тяжело, и он даст условный сигнал ракетой, Тимошенко разрешалось прийти на помощь и атаковать противника на хуторе. Из 72-го полка Кухарева Г.Е. два батальона получали задачу занять оборонительный рубеж по реке Мышкова, а один батальон готовился ударить по врагу в северной части Нижне-Кумского. Он должен был атаковать одновременно с главными силами 70-го полка Ткаченко П.П. 71-й полк Савельева П.М., в это время еще находился на марше, замыкая походную колонну дивизии. Предполагалось ввести его в бой в зависимости от развития обстановки. Твердо  договорились о времени атаки: в 2 часа 30 минут 20 декабря 1942 года. Время атаки ком. див. Кошевой П.К. дал возможность назвать командиру 3-го батальона С.Л. Казак. Батальонам провели прямую телефонную связь с НП дивизии, установили радионаправления. Зимний день кончался… Шло 19 декабря 1942 года, часы показывали всего 17.00. Ветер не стихал и гнал колючую поземку. Бойцы 70-го полка Ткаченко П.П. окапывались. Теперь хаты хутора стали почти невидимы, но гвалт и шум в Нижне-Кумском все еще продолжались. По прежнему из труб поднимался дым. В окнах виднелся свет. Автомашины ходили с зажженными фарами (куда делась хваленая немецкая дисциплина и пунктуальность! Беспечность – мать любой трагедии). Противник не ждал никаких осложнений обстановки. Это позволяло советским бойцам вести земляные работы на исходном положении без опасения быть обнаруженными противником.
   Что-то необычное в поведении немецких войск было и кроме  шума… Враг не пускал осветительные ракеты! Не было их мерцающего, мертвенного блеска, который привыкли видеть всегда, когда противник останавливался на ночь. Такая беспечность могла проистекать только из уверенности гитлеровских  командиров в полной их безопасности. Командиры полков доложили, что войска вышли в назначенные районы.   
   На правом фланге был 72-й полк Кухарева Г.Е.. 70-й полк Ткаченко П.П. занял позиции выше по реке, левее 72-го полка. В два часа ночи 3-й батальон капитана Казак С.Л. закончил переход через реку Мышкова. Ненастье помогало… За свистом ветра ничего не было слышно. Через береговую полосу к огородам хутора подобрались ползком. Фигуры бойцов сливались с землей. Хаты Нижне-Кумского были со всем рядом.
http://sarkel.ru/istoriya/velikaya_otechestvennaya_vojna/ulica_marshla_koshevogo/

[вложение удалено администратором]

[ДСГ]

   Теперь там царствовала тишина: враг наслаждался теплом, отдыхал. Капитан С.Л. Казак имел свой вариант выполнения боевой задачи. На исходном рубеже атаки он оставил за себя  начальника штаба батальона ст. лейтенанта Б.И. Ясырева, а сам с командиром санитарного взвода ст. лейтенантом Цветковским  и ординарцем отправился в Нижне-Кумский. Он рассчитывал незаметно пробраться к ветряной мельнице и засесть на ней с ручным пулеметом. Как только начнется  артиллерийский налет, у противника возникнет паника, и можно будет из пулемета поражать наиболее важные цели. Замысел удалось выполнить. Группа капитана Казак С.Л. проникла на хутор, заняла пустовавшую мельницу и установила пулемет наверху. Приближалось самое  глухое время ночи: часы показывали 2 часа 30 минут от 20 декабря 1942 года. В Нижне-Кумском все было тихо. Артиллеристы  506-го арт. полка Ф.П. Тонких находились на своих огневых позициях и были готовы к бою. Наконец команда по телефону 3-му батальону Казака: «Вперед!» Артиллерия открыла огонь.
   По-особому мощно гремели в ту ночь наши пушки. Работать пришлось без пристрелки, но стреляли хорошо. Снаряды рвались в центре хутора, где располагалось, как думал Кошевой, командование противника. В хуторе поднялась суматоха. Раздался грохот моторов фашистских танков. Враг пытался вывести их из-под обстрела. Суматоха на улицах перерастала в панику.
   В это время батальон ворвался  в расположение противника и косил  метавшихся возле домов гитлеровцев.  На окраине завязалась ожесточенная схватка. Особенно жаркий бой вела рота лейтенанта В.Ф. Кречетова, которая вышла к стоянке фашистских танков. Ее поддерживали огнем минометчики лейтенанта Нургая Орумбекова. Они не дали немецким танкистам завести застывшие на морозе моторы. Бойцы Кречетова действовали отважно и напористо, перебили экипажи двух десятков танков и повредили сами машины. В центре хутора тем временем продолжали рваться снаряды нашей артиллерии.
   Гитлеровские начальники, не сумев навести порядок, бросились в легковые автомашины и пытались уехать из опасной зоны. В этот-то момент и заговорил пулемет капитана Казака и его боевых  товарищей, занимавших ветряную мельницу. Одну за другой они расстреляли три легковые машины с пассажирами. Это добавило страху противнику. Сопротивление гитлеровцев потеряло даже видимость организованности. Они ретировались в отдаленную, южную часть хутора, куда еще не добрались наши бойцы. Но и отход для них не был прост. Три бронебойщика – сержант Лодский и рядовые Фофанов и Болдырев – подбили два танка и автомашину противника, которые намеревались ускользнуть от возмездия. …Ни разу телефон и радиостанция батальона С.Л. Казака не связывалась с нашим наблюдательным пунктом. На НП ждали доклада, но в хуторе кипел бой, шла горячая  перестрелка, и, вероятно, там было не до докладов. Стоял на исходном положении и тоже тщетно ждал сигнала батальон Тимошенко, ждали другие войска.
   Ком. дивизии пытался сам  вызвать комбата, но там ответили, что капитан впереди, в гуще боя. Потребовал начальника штаба. Ответ был тот же. Оба командира, как видно, увлеклись боем, забыв про все остальное. Только перед рассветом, когда противника выбили из центральной части хутора, доложил начальник штаба 3-го батальона ст. лейтенант Б.И. Ясырев: «Сижу у мельницы, а комбат воюет, хотя и ранен». « Нужна ли помощь? » - поинтересовался Кошевой П.К. у Ясырева. « Да нет », -ответил он, - « обойдемся…» …Бой на хуторе становился все ожесточеннее. Цели, поставленные командованием, несомненно, достигли того, на что надеялись: враг оказался не готов к отражению удара, но это совсем не значило, что он уже сдавался. Напротив, в разных концах Нижне-Кумского гитлеровцы пришли в себя и организовали сопротивление. Надо было ломать его.
   Настало время для атаки батальонов 72 гв. стр. полка Кухарева Г.Е. и 2-го батальона Тимошенко В.И. Вызвав к телефону Кухарева: « Атакуй! » - приказал Кошевой П.К. Батальон 72 гв. стр. полка Кухарева ждал сигнала, подобравшись по огородам к северной окраине хутора. Такую же команду получил 2-й батальон Тимошенко В.И. Через несколько минут свежие подразделения ворвались на улицы  Нижне-Кумского. В ночной темноте засверкали огни новых участков боя. Теперь 3-му батальону Казак С.Л. будет легче сломить врага в центре хутора, где борьба продолжалась все с тем же ожесточением. …На горизонте появилась чуть видная белая  полоска – признак близкого рассвета. Пора бы иметь полные данные о результатах боя в хуторе, но на НП их еще было мало. Невольно возникало чувство острого беспокойства. Каждые двадцать минут комдив Кошевой брал трубку телефона     3-го батальона и говорил с нач. штаба Ясыревым. Тот откровенно докладывал, что противника побили много, но разгромлен ли он или  пока нет – сказать не может: в темноте  никак не разберется. Одно было ясно, что в отдельных местах хутора сопротивление врага заметно ослабело, а кое-где он уклоняется от боя и отходит в южную и западную части Нижне-Кумского. Комбат капитан Казак С.Л. все воевал в боевых  порядках и на КП  3-го батальона не появлялся.
   Время подошло к пяти часам. Настал момент для перемещения командира дивизии в Нижне-Кумский. Там с рассветом можно оглядеться на месте и принять меры на случай осложнения обстановки. Главные силы дивизии  еще не втягивались в бой, и парировать удары врага, если они состоятся, будет нечем. Генерал Кошевой, сев в машину с тремя  помощниками и по той дороге, по которой вчера подходили к реке немецкие танки, помчались на хутор. На окраине Нижне-Кумского – сотни трупов вражеских солдат, разбитое немецкое вооружение, дымящиеся  танки. От стальных коробок несло жаром и смрадом. Славно воевали бойцы батальона капитана Казака! Сам он был ранен в руку и ногу. Потерявший много крови комбат был бледен, но настроен решительно. Он чувствовал себя явно плохо. Пришлось срочно отправить его в госпиталь. Потери в батальоне Казака составили почти половину его численности (до боя   численность батальона была 750 человек). Причина столь высоких потерь заключалась в том, что непосредственно в атакующих войсках нельзя было применить ни танки, ни артиллерию. Бойцам пришлось действовать в Нижне-Кумском лишь со стрелковым оружием в руках. Силы же врага были немалые, причем с танками и артиллерией.   
   В результате удара 3-го батальона 70-го гв. стр. полка враг был выбит  из восточной части хутора, но сумел закрепиться  в его западной и южной частях. Там и шел сейчас бой. Потери противника за ночь были весьма тяжелыми: многие сотни убитых и 65 (шестьдесят пять!!!) танков. Это позволяло думать, что прийти  в себя врагу удастся не сразу, тем более что и шок был у него, вероятно не из легких. Постепенно в Нижне-Кумский втянулись все силы 70-го полка (Ткаченко Петр Петрович) и один батальон 72-го полка (Кухарев Гавриил Ефимович), вплотную к хутору был придвинут и 71-й полк (Савельев Петр Михайлович). Противник активности не проявлял, и, казалось, контратаковать не собирался. Это позволяло нам сохранять наступательный боевой порядок на случай развития успеха в направлении Верхне-Кумского. Конечно, во избежание каких-либо неприятностей полки дивизии надежно повсюду окопались. Забравшись на верхнюю площадку ветряной мельницы, генерал Кошевой осмотрелся. В Верхне-Кумском находились крупные силы противника: танки и пехота. Немецкая артиллерия развернулась на огневых позициях – жди фашистского гостинца. В районе Васильевки уже громыхало: там шел бой. С наступлением дня командир 24 гв. стрелковой дивизии генерал-майор Кошевой П.К. позвонил командиру 1-го гвардейского стрелкового корпуса (сформирован в декабре 1942 года) генерал-майору Миссан И.И., намереваясь доложить о результатах ночной атаки. - Что ты там натворил? – спросил он, не дав, как  следует сообщить обстановку, - Серегин звонил мне (полковник И.Ф. Серегин- командир 98-й стрелковой дивизии - « левый сосед по обороне »), что в Нижне-Кумском происходит какой-то тарарам! Беспокоится: все ли у нас благополучно? Кошевой выждал, пока командир корпуса немного остынет, затем рассказал, как было дело, что нахожусь в Нижне-Кумском. - Нигде так не врут, заметил на это Миссан, - как на охоте и на фронте. Ты давай мне и письменный документ. Пришлось немедленно направить донесение в штаб корпуса.
   Проявил и беспокойство и « правый сосед по обороне » - командир 300-й стрелковой дивизии полковник И.М. Афонин, не поверивший о моем  местонахождении. Пришлось связаться с ним и рассказать о ночном бое, чуть не клятвенно подтвердить, что сижу у ветряной мельницы в Нижне-Кумском. Переговорил со мной  и командир 33-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор Утвенко Александр Иванович. Весь день 20 декабря бой шел в пределах Нижне-Кумского. Но основные события развивались тогда не здесь, а в районе Васильевки, где рвались вперед главные силы наступающей группировки войск Манштейна. В Нижне-Кумском тем временем враг пришел в себя и прочно удерживал позиции. Большое количество танков  и орудий, колючая проволока в наброс, и, таким же путем поставленные многочисленные минные поля в обороне противника, вынуждали нас основательно готовить новый удар. Тем более, что в районе хутора соотношение сил  было не в нашу пользу. Как оказалось, ночной удар был нанесен  по частям, свежей, 17-й танковой дивизии – соединению мощному. Командовал дивизией весьма опытный генерал. При опросе пленных никак не могли понять его фамилию. Пленные скороговоркой произносили очень длинно: « Фридо фон Зенгер унд Этерлин », слова сливались , и непонятно было, может, вводят в заблуждение? Ожидая  от фон Зенгера ответного хода, тщательно вели наблюдение за поведением противника.. И действительно, разведка донесла, что в Верхне-Кумском сосредоточились немецкие танки и мотопехота с артиллерией. Отсюда назревала угроза танкового удара вражеских войск. Надо было удар сорвать. Главную роль в этом деле предоставили артиллерии (начальник артиллерии И.Ф. Сапрыкин). Артиллерийский удар нанесли  во второй  половине дня, и, вероятно, он достиг цели: танковая атака 20 декабря 1942 года так и не состоялась. Ночь на следующие сутки была крайне тревожной. Со стороны Верхне-Кумского подошло к противнику большое количество танков. Слышалось рычание моторов и лязг гусениц. На  этот раз в расположении гитлеровских войск соблюдалась  строжайшая светомаскировка. Над позициями не затухали осветительные ракеты. Передвижение  войск, тщательная их маскировка – все это свидетельствовало, что враг замышляет контратаку. Так оно и произошло. Ранним утром 21 декабря на участке 70-го полка (ком. полка подполковник Ткаченко П.П.)  в Нижне-Кумском устремилось до 40 (сорок!) танков и много пехоты. Незадолго до этого командир полка  коротко доложил: враг будет контратаковать, и назвал почти точное место. Подполковник перебросил сюда  противотанковые ружья и все батальонные противотанковые орудия . Дивизионная артиллерия также нацелила сюда  свою мощь. Ждали недолго. Бой разгорелся мгновенно и жарко. Гитлеровские танки ринулись вперед, стараясь рассечь боевой порядок 70-го полка, но были встречены огнем орудий и противотанковых ружей. Нехитрое, на первый взгляд, было это оружие – ПТР, однако весьма действенное, когда оно было в надежных и крепких руках. Когда танки врага пошли на наши позиции, бронебойщики не дрогнули. Первым добился успеха и подбил фашистский танк красноармеец Голубчиков, а затем сержант Петушков. Последовательно меняя позицию, сержант поджег четыре танка. Но наибольший урон нанес врагу семнадцатилетний красноармеец  Костя Блинов из роты ПТР: он уничтожил шесть танков, за что и был впоследствии награжден орденом Красного Знамени. Хладнокровно и весьма расчетливо действовали  стрелки. Следует сказать о старшине  М.М. Реце (3-й стрелковый батальон капитана С.Л.Казак 70-го полка). Заметив, что расчет одного из станковых пулеметов вышел из строя, старшина  выдвинулся к пулемету, когда немецкие танки, опередив пехоту, надвинулись на наши окопы. Пропустив танки, Рец установил пулемет на позицию и открыл огонь по наступающим автоматчикам. В короткий срок старшина сразил более 20 вражеских солдат. Но пулемет вдруг отказал. Этим воспользовался враг: пять гитлеровцев бросились на Реца. Старшина не растерялся, он действовал бесстрашно и искусно: штыком и прикладом уложил троих нападавших, а двоих обратил в бегство. На какое-то время гитлеровским танкам удалось создать перевес сил на одном из направлений и прорваться на позицию первого взвода роты ПТР 70-го полка ( ком. полка подполковник Ткаченко П.П.). Взводом командовал лейтенант А.Н. Кулдышев.
   Отважный командир лично поджег из ПТР танк противника. Враг открыл по взводу артиллерийский огонь. Осколком снаряда лейтенанту оторвало правую руку. Превозмогая боль, Кулдышев схватил левой рукой  противотанковую гранату и вместе с ней бросился под второй танк… За этот подвиг А.Н. Кулдышев был посмертно награжден орденом Ленина. Хочется обратить внимание читателя, что вышеперечисленные подвиги бойцов Советской Армии в тот период времени довольно скромно отмечались государством. Более «щедро» (если такое слово уместно) государство стало награждать воинов только при форсировании Днепра. Воодушевленные подвигами товарищей, воины полка П.П. Ткаченко стояли насмерть. С НП, находившегося на вершине ветряной мельницы, наблюдали за ходом боя и не жалели снарядов, чтобы облегчить бойцам выполнение их нелегкой задачи. Артиллеристы 50-го (506 арт .полка) и минометного дивизиона успешно помогли  им своим грозным оружием. Совместными усилиями позиции дивизии, занимаемые в Нижне-Кумском, были в утреннем бою 21 декабря 1942 года удержаны. Это метельное тревожное утро уступило место хмурому дню. Около 11 часов, не добившись успеха, немецкие танки и пехота убрались восвояси. Получив доклад Ткаченко, что положение на участке полка полностью восстановлено, ком. дивизии Кошевой П.К.  со штабом покинули НП, спустились с мельницы на землю, чтобы немного перекусить и отдышаться. С помощниками оценили сложившуюся  на участке дивизии боевую обстановку. Враг понес большие потери. Половина его контратакующих танков была подбита. Сотни трупов неприятельских солдат остались перед нашими позициями. Едва ли после такого приема фашистские командиры смогут решиться на повторные контратаки. 24 гв. стр. дивизия  же в этом бою понесла  относительно малые потери, хотя они и были. Силы 71-го (Савельев П.М.) и 72-го (Кухарев Г.Е.) полков сохранились. Артиллерия была в полной готовности на позициях. Вывод напрашивался сам собой: дивизии следовало не давать врагу передышки, а наступать, чтобы очистить Нижне-Кумский. Так и поступили. Противник оказал относительно слабое сопротивление. К исходу дня 21 декабря 1942 года весь Нижне-Кумский находился уже в наших руках. Дивизия прочно закрепилась на выгодном для нее и опасном  для гитлеровского командования рубеже на левом фланге ударной  группировки Манштейна. Отсюда можно было осуществлять удары, осложняющие положение главных сил деблокирующей группировки противника. 24 декабря в наступление перешли войска  Сталинградского фронта на котельническом направлении. Теперь судьба окруженной 6-й немецкой армии была предрешена.
http://sarkel.ru/istoriya/velikaya_otechestvennaya_vojna/ulica_marshla_koshevogo/